В любой гадости ищи свои радости - Страница 16

К оглавлению

Наверное, обалдевшая от увиденного, выглядела я забавно. По крайней мере Алехандро, глянув на

меня, усмехнулся. От того как жутко перекосилось его личико при этом, я попятилась. А так как до сих

пор не поднялась и попросту сидела в раскоряку, вылупившись на читающего уродца ...

Вопреки моим ожиданиям вонючка при виде ползущей от него на полупопиях лошади не заржал.

Только как-то особенно горько усмехнулся и отвёл взгляд. От удивления я даже икнула.

А уроде... нет, всё-таки Алехандро выбрал из кучи хвороста с десяток небольших палочек и занялся

разведением костра. Когда огонёк уже бодро облизывал несколько толстых сучьев, он достал из

торбы несколько котелков, вложенных один в один. Выбрав небольшой, литра на три, с круглым дном,

он, проверив узлы на моей привязи, удалился.

Вернулся быстро. Слишком быстро, чтобы я успела разобраться с путами. Честно говоря, буквально

оглушённая тем, что неожиданно увидела в ходячем ужасе живого человека, я даже и не пыталась

освободиться. Просто не сообразила. А жаль...

Человек или нет, но вонял Алехандро так, что тошнота привычно и вольготно расположилась в горле

и только выжидающе хихикала, расслабленно покачивая ногой. Если так дело и дальше пойдёт, я до

возможности освободиться просто не доживу...

Безнадежно вздохнув, я улеглась на траве, положив голову на передние ноги. Вроде удобно. Если

не думать, как это со стороны смотрится.

Горбун тем временем раскладывал около весело потрескивающего костра свои пожитки. Котелок с

водой был не единственным, что он принёс из леса. Кроме него имелись ещё грязные корешки, пучки

травы и каких-то цветочков, тряпичный свёрток, вероятно извлечённый из складок рванья, пока я

копалась в себе, и небольшой насквозь мокрый мешок. Это-то откуда? Судя по приличной луже

вокруг, за пазухой такое не спрячешь...

Мешок заметно дёрнулся, и меня переполнили самые дурные предчувствия. Аргументировать своё

беспокойство я бы не смогла, но в свете событий прошедшего дня и дня сегодняшнего ничего

хорошего уже не ждала по определению.

А вонючка, не обращая на меня ни малейшего внимания, что то бубнил себе под нос, периодически

заглядывая в книгу. Ножом, так напугавшим меня накануне, он мелко покромсал корявенькие корешки,

разложив их кучками напротив себя и принялся разбирать принесённые травы.

Какие-то он, довольно улыбаясь, откладывал в сторону. Какие-то бросал в огонь, морщась, как от

зубной боли. Пару раз Алехандро поливал больше не шевелящийся мешок водой из котелка.

Приглушённый бубнёж кошмарика постепенно успокоил меня, и я то и дело клевала носом. За что и

поплатилась. Видимо задремав, я не придала значения тому, что вонючка закончил разбирать своё

сено на стебельки и, кряхтя, поднялся на ноги.

Почти привыкнув к мерзкому виду Алехандро, я только сонно лупала глазами, когда он задумчиво

почесал голову, устроив небольшой жуко и гусеницепад... Равнодушно зевнула, когда снял с

соседнего дерева пыльную торбу... Вяло фыркнула, когда он проверил узлы на верёвке, идущей от

моей шеи к мощному стволу старой берёзы...

И чуть не окочурилась, когда он нацепил торбу мне на голову!!! А Алехандро потрепал обалдевшую

от неожиданности меня по спине и ушёл. Мамочки...

Истерично взвизгнув, я вскочила на ноги. Что за! Чёрт!

Едва не воя от отвращения и злости, я содрала пыльный мешок с морды, пару раз основательно

треснув себя копытом по голове и чуть не переломав спутанные верёвкой конечности. При этом три

раза навернулась и один раз едва не свернула себе шею, пытаясь рассмотреть, не осталось ли на

спине привета от гниющей заразы.

Слава Богу, ‘привета’ не осталось, но сама зараза, пока я занималась экстремальной акробатикой

для копытных, вернулась. В смысле вернулся.

Алехандро пришёл довольный как сто китайцев. В руке у него виднелась жалкий десяток тоненьких

стебельков с мелкими голубоватыми листочками. Внимательно и, пожалуй, устало осмотрев

запыхавшуюся меня, он нахмурился и, положив принесённый гербарий у костра, двинул ко мне.

Я попятилась и злобно зарычала. Не надо мне на голову мешок! Вот только попробуй! Не знаю как,

но я тебя урою!

– Всё-таки надо было брать ту полудохлую кобылу. – Остановился он, услышав мой рык, и

сокрушённо покачал головой. – Если в зверинце Роуленда такие лошади, даже представить себе

боюсь, что у него другие звери вытворяют. . С голодухи же сдохнешь, бестолочь!

Я только ошалело хлопала глазами, всё ещё пятясь и рыча. И только когда Алехандро, сплюнув,

отошёл, опустила взгляд и увидела... Зерно... Видимо, оно высыпалось из мешка, который вонючка

натянул мне на голову. Так это он что, покормить меня решил?

Ничего не понимая, я посмотрела на уродца. Тот, не обращая на меня ни малейшего внимания, уже

во всю суетился у костра. В котелок, подвешенный над огнём, полетели покромсанные корешки,

отдельные листочки, растёртые цветы и длинные, как-то по особому скрученные стебли. Когда

Алехандро сосредоточенно пыхтя и посекундно сверяясь с книгой, принялся плести совсем уж

сложную косичку из двух десятков разных растений, я не выдержала и, задержав дыхание,

посеменила к нему.

Заглянув в раскрытую книгу, к своему отчаянию поняла, что выудить из неё что-то полезное для

себя мне не удастся в любом случае. Буквы были абсолютно незнакомы. Чёрт! А я-то надеялась, что

раз уж местный язык понимаю как свой, то и читать смогу.

Сосредоточенный на своей задаче Алехандро особого внимания на меня не обратил. Только,