В любой гадости ищи свои радости - Страница 27

К оглавлению

Алехандро.

Через какое-то время от усталости я впала в прострацию. Всё плыла, и плыла, и плыла... Уже

начался дождь. Мелкий и нудный, он ничуть не походил на грозу, но где-то далеко рокотал гром, не

давая надежде на ошибку поднять голову. Когда ноги что-то задели, я даже не сразу сообразила, что

это – дно, и продолжала упрямо барахтаться, борясь с оцепенением. Так хотелось плюнуть на всё...

Холодно...

Не знаю как, но на берег мы всё-таки выбрались, и оба рухнули плашмя не силах пошевелиться.

Измученные, замёрзшие, голодные, но мы всё же переплыли эту чёртову реку. Кажется...

Первым очухался Алехандро и кое-как встал.

– Нужно идти. – Прохрипел он. – Тут недалеко.

Ага! Прям встала и пошла...

Сердце часто билось где-то в горле. В боку кололо. Перед глазами плясали чёрные мушки.

Мамочка, роди меня заново... Честно говоря, кошмарик выглядел сейчас даже поживее меня. Как он

умудряется после такого дня ещё и говорить? Двужильный он что ли?! Даже понимая, что идти нужно,

я закрыла глаза. Не могу... Пусть чешет куда хочет, а я тут полежу пока хотя бы дыхание не

восстановится, а там посмотрим.

Горбун ещё какое-то время бубнил что-то просительно-убеждающее, а потом замолк. Ушёл видимо.

Ну и фиг с ним... Потом буду разбираться со всем и всеми, а сейчас хочу просто отдохнуть. Как же

холодно-то...

Сверкнуло, и, ослепительно полыхнув, молния ударила где-то совсем близко. Под аккомпанемент

оглушительного грохота я вскочила на ноги ещё до того как сообразила, что вообще-то мне пофиг на

всё. Ан, нет! Оказывается не пофиг. То ли рефлексы, то ли инстинкты сработали.

А Алехандро не ушёл. Он сидел под разгулявшимся дождём прямо на травянистом берегу метрах в

двух от меня. В принципе, промокнуть ещё больше невозможно, но всё равно, благодарность

толкнулась в висок. Не бросил, остался ждать.... Я не обольщалась, понимая, что большая часть цены

вопроса во мне как в тягловой силе, да в поклаже, которую он один попросту не утащит, но, тем не

менее, на душе потеплело.

Жаль, что только на душе. Организм же обзавидовался и потребовал равномерного разделения

тепла между материальными и идеальными составляющими меня любимой, а попросту говоря,

замёрз. Я фыркнула, привлекая внимание мокрого насквозь спутника и зябко поёжилась.

Горбун подскочил как ошпаренный с ножом неперевес, но, поймав мой ошарашенный взгляд,

выдохнул и спрятал тесачок в складках рванья. Интересно, а с чего это он на таком ‘подъёме’?

Неужели здесь есть реальные причины опасаться? В принципе, возможно. Мне-то откуда знать? Но,

судя по настороженному взгляду Алехандро, причины шухериться есть, и немалые.

Так что когда он, ковыляя-подпрыгивая, почапал в сторону росших неподалёку деревьев, я, следуя

за ним, опасливо поглядывала по сторонам, исполненная самых дурных предчувствий.

Но, слава Богу, лес, который горбун называл рощицей, ничем особенным не удивил. Всё те же

деревья, дождь, заливающий глаза, пронизывающий холод и сгущающаяся темнота. Не знаю то ли

время подошло, то ли опустившиеся тучи ускорили приближение ночи, но было сумрачно.

Минут через десять – двадцать мы выползли на опушку. Сквозь ледяные частые струи я с трудом

рассмотрела невысокое здание. Когда Алехандро, поднатужившись, открыл перекошенную дверь, в

лицо, то есть в морду, ударила волна на удивление тёплого воздуха.

– Заходи. Там хватит места обоим. – Кивнул на вход горбун, удерживая дверь. – Сама пойдёшь или

как?

Сил на то, чтобы пренебрежительно фыркнуть в ответ на ехидный тон, не осталось, и я просто

вошла внутрь, старательно следя, чтобы не коснуться уродца. Открывшееся помещение удивило. Что

тут было, интересно?

Каменные стены, а пол земляной. В крыше в двух местах правильной формы отверстия, под

которыми находились выложенные камнем кострища. Пахло дымом, потом и навозом. Изнутри домик

оказался достаточно большим, чтобы не видеть стен вообще. Тут, конечно, не малую роль играло

отсутствие освещения, но эхо подсказывало, что места здесь более чем достаточно.

Хлопнула дверь, и, обернувшись, я увидела Алехандро с кристаллом, которым он вчера увеличивал

книгу. Последний горбун держал за цепочку на вытянутой руке. Слабого свечения, исходившего от

камня, оказалось достаточно, чтобы отодвинуть темноту на пару метров. В призрачном мерцании

частью разукрашенное, частью гниющее лицо смотрелось ещё более отталкивающе, чем раньше. Жу-

уть...

Если бы я увидела это впервые, точняк ломанулась бы куда глаза глядят, снеся дверь, а может и

стену. Но сейчас только отступила назад, отметив про себя, что, судя по тому, как уверенно кошмарик

двинулся куда-то влево, он здесь уже бывал.

Через полчаса в самовольно занятом домике уже полыхал костёр. Как оказалось, у одной из стен

была сложена основательная груда хвороста и поленьев, на наше счастье сухих. Видимо, здание это

служило чем-то вроде перевалочного пункта, потому что кроме дров в длинном, освещённом

неверным светом костра помещении, нашелся так же запас сена и гладкая перекладина у дальней

стены. Судя по следам навоза около неё, там привязывали лошадей. И, если учесть интенсивность

запаха, совсем недавно.

Обнаружив эту ароматную деталь, я глянула на Алехандро и с удивлением обнаружила, что он как-

то подозрительно задумчив. Но рычать, показывая, что привязывать меня к палке – плохая идея, не

пришлось. Горбун криво ухмыльнулся и кивнул на костёр.

– Иди к огню, скотинка. Околела, наверное, в реке-то. Погрейся уж